6 сентября 2008 г.    "ОШО. Тантра. (притчи)"

Галина

Празднуя смерть

Слышал я о трех монахах. До нас не дошли их имена, потому что они никогда никому их не называли, да и вообще не отвечали на вопросы. В Китае они известны как «три смеющихся монаха».

Они делали только одно: приходили в какую-нибудь деревню, становились на базарной площади и начинали смеяться, да так, что, глядя на них, все стоявшие рядом люди смеялись от всей души. Подошедшие к ним тоже заражались смехом, вскоре собиралась толпа, и, глядя на смеющихся, все смеялись. Когда уже смеялась вся деревня, монахи уходили в другое селение. Их очень любили. Смех был их единственной проповедью, единственным посланием. Они ничему не учили, они просто создавали ситуацию.

Со временем они стали известны во всей стране – «три смеющихся монаха». Их любил и уважал весь Китай. Никто не проповедовал подобным образом – никто не проповедовал, что жизнь должна быть смехом и только смехом. Они смеялись не над кем-то в отдельности, а будто бы потешались над какой-то грандиозной шуткой. Они распространяли веселье по всему Китаю, не произнося при этом ни слова. Люди спрашивали, как их зовут, а они смеялись в ответ, почему их и стали называть – «три смеющихся монаха».

Прошли годы, они состарились, и вот в какой-то деревне один из монахов умер. Вся деревня с интересом ожидала дальнейших событий, ибо теперь, когда один из них умер, два оставшихся в живых должны были его оплакать. На это стоило посмотреть, потому что никто не мог даже представить себе этих людей плачущими.

Собралась вся деревня. Два монаха стояли над трупом третьего и смеялись, да так, что животы их ходили ходуном. И тогда жители деревни взмолились: «Объясните нам хотя бы!»

И тут монахи впервые заговорили. Они сказали: «Мы смеемся потому, что этот человек одержал победу. Нам всегда было интересно, кто из нас умрет первым, и он нас опередил. Мы смеемся над своим поражением, мы смеемся над его победой. Он жил с нами много лет, мы вместе смеялись и наслаждались нашим сообществом. Иначе и нельзя устроить ему последние проводы. Мы можем только смеяться».

Вся деревня опечалилась, однако когда тело умершего монаха возложили на погребальный костер, жители деревни поняли, что смеялись не только эти двое, – третий, который был мертв, тоже смеялся. Потому что этот третий еще при жизни сказал своим товарищам: «Не переодевайте меня!». Согласно обычаю, тело умершего омывали и переодевали, однако он сказал: «Не омывайте меня, ибо я не был нечистым. В своей жизни я так много смеялся, что рядом со мной не могла собраться нечистота, она не смела даже приблизиться ко мне. Я не собрал пыли, смех всегда юн и свеж. Поэтому не омывайте меня и не меняйте мои одежды».

И вот, чтобы оказать умершему почтение, монахи не стали его переодевать. А когда тело возложили на огонь, внезапно оказалось, что он кое-что припрятал в своих одеждах, и это был... китайский фейерверк! И тогда вся деревня принялась смеяться, а те двое воскликнули: «Мошенник! Ты умер и все равно оставил нас с носом. Ты смеешься последним».

В ответ на великую шутку звучит великий смех. Это высшее; только человек, подобный Будде, может так смеяться. Эти три монаха, наверное, были тремя буддами».

Ошо, Тантра

Смерть есть дверь из этой поверхностной жизни, тривиальной, так называемой, жизни. Дверь есть. Если вы пройдете через эту дверь, вы достигнете иной жизни... более глубокой, вечной, без смерти, бессмертной. Так что из так называемой жизни, которая есть ни что иное как умирание, нужно выйти через дверь смерти. Лишь тогда достигнешь жизни, по-настоящему экзистенциальной и активной – без смерти в ней.

История Чионо

Чионо ходила от одного монастыря к другому, чтобы принять санньясу и стать монахиней. Однако она была так прекрасна, что даже великие Мастера отказывали ей: монахи забыли бы Бога и все на свете. Не найдя выхода, она сожгла себе лицо, полностью изуродовав его. Когда она пришла к Мастеру, он даже не смог распознать, мужчина это или женщина. После этого она стала монахиней.

Она была действительно готова. Ее поиск был подлинным. Она была достойна случая, она заслужила его. Она непрерывно медитировала в течение тридцати-сорока лет. И вот однажды ночью...

Она любовалась луной, отражавшейся в бадье с водой, которую она несла. Даже отражения прекрасны, потому что они отражают абсолютную красоту. Как истинный искатель, она обнаружила многое в отражении. Оно было так прекрасно, такая музыка была в этом, что в ней проснулось желание узнать источник.

Так она шла и наблюдала полную луну, отражавшуюся в бадье с водой. Внезапно бамбуковые обручи, державшие бадью, порвались, и бадья рассыпалась на части. Вода вытекла, отражение луны исчезло, а Чионо стала просветленной.

Она написала эти строки:

Так или иначе
Пыталась я донести и сохранить в целости бадью,
Надеясь, что слабый бамбук
Не сломается.

Внезапно дно выпало.
Нет воды,
Нет луны в воде –
Пустота в моих руках.

Просветление подобно внезапному случаю, но, поймите меня правильно, я нe призываю ожидать его сложа руки. Если вы ничего не делаете для этого, случай не произойдет. Это случается только с теми, кто много сделал для его достижения, но это никогда не наступает по причине одних лишь затраченных усилий, так же как никогда не произойдет без приложения усилия. Все ваши медитации создают лишь предпосылки для этого события, притяжение к нему, но не более.

Будьте готовы к неожиданности, к неизвестному, в готовности ожидая, принимая. Без приглашения гость никогда не придет. Это дисциплина.

Ошо, Ни воды, ни луны.

Будьте искренними в своих поисках, делайте все для этого. Именно стремление постичь оригинал, спрятанный за отражением, делает вас достойным для восприятия «внезапного случая». Это дисциплина!

История поэта

Один великий суфийский поэт молился Богу каждый день, утром и вечером. И после молитвы он обычно благодарил Его: "Ты так велик, Ты так прекрасен. Ты всегда заботишься обо мне, всегда даешь все необходимое, в чем бы я ни нуждался, Ты даешь мне это".

Ученики немного устали, потому что бывали моменты, когда они знали, что не все верно, а этот человек благодарил, утром и вечером. Однажды это было уже слишком. Они шли по направлению к Каабе, они совершали паломничество, и в трех деревнях их не пустили в дом, потому что они были мятежниками, а мусульмане люди очень ортодоксальные, соблюдающие традиции, они не симпатизировали никакому мятежу.

В трех деревнях им не открыли дверей. Три дня они голодали, очень устали – знойное солнце в пустыне, ни еды, ни укрытия. А старик молился: "Боже! Ты так велик, так прекрасен! Ты просто невозможно прекрасен, Ты всегда даешь все необходимое, и в чем бы мы ни нуждались, Ты обеспечиваешь нас этим".

Один ученик не смог этого больше вынести. Он сказал: "Прекрати этот вздор! Три дня мы голодаем, три дня мы в пустыне, и ни капли воды и никакого укрытия. А ты опять благодаришь Бога?"

Старик засмеялся и сказал: "Да, потому что все эти три дня мы нуждались. Жаждать, голодать, быть отвергнутыми – это наша нужда, потому что все, что ни происходит, – это наша нужда".



Это доверие. Это тропа любви. Она не знает жалоб, она ничего не ждет. Поэтому вы не можете разочаровать преданного человека. Как вы можете разочаровать этого старика? Нет такой возможности. Даже если вы убьете его, он умрет с благодарностью своему Богу: "Ты велик. Ты всегда удовлетворяешь мои требования. Мне было нужно, чтобы меня убили". Его доверие абсолютное. При таком доверии все просто происходит.
...Все происходит тогда, когда должно произойти. Если этого не происходит, значит, не должно произойти.

Ошо, Революция

Медитация

Три человека отправились на утреннюю прогулку. Они увидели буддийского монаха, стоящего на холме, и, поскольку им нечего было делать, они просто стали обсуждать, что делает этот парень. Один сказал: "Насколько я могу отсюда видеть, он кого-то поджидает. Возможно, позади остался его друг, и он дожидается его".

Второй человек сказал: "Глядя на него, я не могу согласиться с тобой, поскольку когда кто-то ждет друга, который остался позади, то он изредка будет оглядываться назад, чтобы увидеть, идет тот или нет, и как долго ему еще надо ждать. Но этот человек не оглядывается назад, он просто стоит там. Я не думаю, что он кого-то ждет. У меня такое чувство, что у этих буддийских монахов есть коровы". В Японии они имеют корову для того, чтобы иметь молоко для утреннего чая; иначе надо рано утром идти просить молоко для утренней чашки чая. А дзэнские монахи пьют чай по крайней мере пять, шесть раз в день: это почти религиозный обычай, который надо выполнять, так как чай придает вам бодрость, бдительность, делает вас более мыслящим; поэтому в монастыре они держат корову.

Второй человек сказал: "У меня такое чувство, что его корова где-то пропала, должно быть, пошла пастись, и он ищет корову".

Третий человек сказал: "Я не могу согласиться, так как когда кто-то ищет корову, то ему не надо стоять как статуя. Надо ходить вокруг, надо ходить и смотреть по сторонам. Он даже не поворачивает голову из стороны в сторону. А если говорить о его лице – у него даже глаза полузакрыты".

Они подошли поближе к тому человеку, поэтому смогли увидеть его более отчетливо. Затем третий человек сказал: "Я не думаю, что вы правы; я думаю, он медитирует. Но как мы решим, кто из нас прав?"

Они сказали: "Нет проблемы. Мы как раз подходим к нему, мы можем спросить его".

Первый человек спросил монаха: "Вы рассчитываете на приход друга, который остался позади?"

Буддийский монах открыл глаза и сказал: "Рассчитываю? Я никогда ничего не рассчитываю, Расчет чего-либо противоречит моей религии". Человек сказал: "Боже мой! Забудьте об расчете; скажите

мне – вы ждете?"

Монах сказал: "Моя религия учит меня, что нельзя быть уверенным даже в следующей секунде. Как я могу ждать? Где время, чтобы ждать? Я не жду".

Человек сказал: "Забудьте об ожидании, о том, что вы ждете, – я не знаю ваш язык. Просто скажите мне: вы оставили позади друга?"

Он сказал: "Опять то же самое. У меня нет ни одного друга во всем мире, у меня нет ни одного врага во всем мире – потому что они оба приходят вместе. Нельзя отделить одного и оставить другого. Вы разве не видите, что я буддийский монах? У меня нет никакого врага, у меня нет никакого друга. И, пожалуйста, исчезните, не мешайте мне".

Второй человек подумал: "Теперь у меня появилась надежда". Он сказал: "Я уже сказал ему: 'Вы говорите чепуху. Он не рассчитывает, не поджидает – он буддийский монах; у него нет ни друзей, ни врагов'. Вы правы. У меня такое чувство, что пропала ваша корова".

Монах сказал: "Вы еще глупее, чем первый человек. Моя корова? Буддийскому монаху ничего не принадлежит. И почему я должен искать чью то корову? Мне не принадлежит никакая корова" .

Человек выглядел действительно смущенным – что делать?

Третий человек подумал: "Теперь единственная возможность – это то, что сказал я". Он сказал: "Я вижу, что вы медитируете" .

Монах сказал: "Чепуха! Медитация – это не какая-то деятельность. Человек не медитирует, он является медитацией. Говоря по правде, чтобы вы, ребята, не смущались, я просто ничего не делаю. Стоять здесь, ничего не делая, – разве это предосудительно?"

Они сказали: "Нет, это не предосудительно; нам кажется, это просто бессмысленно – стоять здесь, ничего не делая".

"Но, – сказал он, – это и есть медитация: сидеть и ничего не делать – ни своим телом, ни своим умом".